Надеюсь, верую: вовеки не придет ко мне позорное благоразумие.
Нашел очень интересный документ с вот этими стихами. Посвящается парню с большим кошельком, отсутствием мозгов, хорошим чувством юмора...Моему самому ярому поклоннику...Который предлагал моей подруге секс в Эрмитаже после трех дней встречания...Который клеился ко всем девушкам в зоне своей досягаемости...Разумеется мой поэтический талант не мог обойти стороной такую замечательную персону, не правда ли, господин ХЕН?
Был так нужен мне ты, как летом снег,
Рыбе зонтик и пятая псу нога,
На экзамене времени быстрый бег,
И водичка, капающая с потолка.
Как же нужен был ты, - не знаешь вовсе;
Как нога, чтоб в пропасть меня столкнуть,
Камень в руку вместо хлеба тому, кто просит,
Как дорога, ведущая в ложный путь.
Мне с тобою ну так было, и эдак!
Я скрипя зубами скрепила сердце!
Каждый миг с тобою, что был так редок,
Грел мне душу омерзительно-жарким перцем.
И не надо теперь мне ни шоколада,
Ни конфеток, ни даже идиотской Барби большой,
Просто я и без этого очень рада,
Что тебе я стала совсем чужой.
Ты любил меня, мальчик мой, так же ветрено,
Шелковисто, как твой сигаретный дым –
Так прилипчиво, так сатанински, гетерно,
Жаль, что не стал ты, миленький, голубым.
Ох, любить меня сложно, наверно, было:
По утрам, как на страже, всегда вставало,
Напряженье,увы, не смывалось мылом,
Как ручонка правая уставала.
Я любила большой твой и очень толстый,
Что приятно в руке было сжимать…
…Я бумажник имела в виду, серьезно.
А ты снова лыбишься, твою мать.
Ты пытался меня ревновать заставить?
В самом деле, не такого ж как ты, дебила.
Как же я тебя не убила, это надо срочно исправить,
Мой headshot – я никогда тебя не любила.
И неужели не понял, гния в игноре,
А новогодний флер мимо тебя прошел –
Что нужно видеть мир и в его миноре,
И что меня уже кто-то другой нашел.
Знаешь, мой дорогой, мне откровенно пофиг,
Что за кого болит, кем дышишь и с кем ты спишь,
Я пишу тебе в ожидании чашки кофе,
Оставайся с носом, глупенький мой Малыш.
Он обнимал меня фривольно и оголтело.
Я молча смотрела на эту безвкусицу...без интереса.
Что же такого в тщедушном и недоразвитом теле,
За что,
лишь коснувшись рукой,
можно назвать
принцессой?
Он обнимал меня, губами кусая прядку
Рыжих волос моих, распаляясь с каждым укусом.
Я молча взирала на это,
смотря на часы украдкой.
А он что-то там мычал и наслаждался вкусом.
Он обнимал меня рукой своей некрасивой.
В мыслях уже,
наверно,
оставив только носки.
Объятий хочется мне, но этих я
не просила.
Этих,
почти обезьяних,
грубых объятий мужских.
Он обнимал меня, я его оттолкнула.
Куртку взяла и вышла, оставив с открытым ртом.
Как же в него хотелось вставить большое дуло,
Нажать на курок, но это
оставила
на потом.
Он обнимал меня, как будто не обнимал.
Рук его я не помню...значит, пустяк, побочно.
Все равно каждый нерв мечте о тебе внимал.
Однажды мы будем вместе, и
делай со мной,
что хочешь.
Я больна не тобой,
позабытый больной,
не открыто еще чье лекарство.
ты в святой простоте
отдаешься мечте,
твой удел - одиночества карцер.
там, где нет тупиков,
окон, ручек, звонков,
это просто стена, дверь, окно.
но откроешь ты дверь -
там рассерженный зверь,
а стена - а стене все равно...
я слежу с потолка,
я продам с молотка
твое сердце другой по дешевке.
вместо сдачи взамен
я трактат перемен
подарю тебе в старой холщовке...
Ну что ж, привет тебе, друг ситный мой,
мой враг!
Стою, на парапет опершися рукой,
вот так...
Прикончить, или подождать денек-другой?
Пустяк.
Ведь толку нет; мне - всплеск лишь за спиной...
Аншлаг.
А ты получишь волны за кормой
И мрак.
Услышу я - Ну, погоди, постой!
- Oh fuck,
Последнее желанье..?
- Будь со мной!!!
- Никак, -
Скажу я не жалея, без прикрас.
Но только лишь когда нахлынет мрак
И волны по глазам размажут мой анфас,
Ты, может быть, поймешь: ведь то был
просто
фарс
Которому названье - страшный сон,
и если там ты был на гибель обречен,
то явь еще исполнена надежд,
быть может, в складках многочисленных одежд
прописан по судьбе мне сволочь ты,
хоть всеми швабрами души своей тебя я презираю, лох!...
но даже у лохов сбываются мечты,
и может, в зеркале кривом
узрю, что ты не столь уж плох...
Снежная нежность окутала город.
Верю, что крепкий кофе спасет.
От этих бессмысленных разговоров,
omnia vanitas, то да сё.
Снова названивает телефон,
и сотрясает вибрацией воздух -
ты там пускаешь сопли и слезы,
а я вот слушаю "Легион".
ты знаешь, мы разминулись на взлете.
Ведь мне - на север, тебе - на юг.
Ты весьма мило смотрелся б в полете
через перила моста, мой друг.
Согласен вторым стать Полем Целаном?
Чего же стоишь ты,потупя взор?
Тебе умирать не хочется? Рано?
Какой же ты рыцарь, какой позор!
Не поведу возмущенно ресницами,
не поведу я тебя на смерть,
я не отвечу в твое "ответь",
ведь ты недостоин,увы, и сниться мне.
Беги же по льду из собственных слез.
Твои следы растопит вода.
а я проживу без миллиона роз
их яркость слишком подвластна годам
я буду просто жить, согреваясь, конечно, от звезд,
и костра из тех самых вещей,
что когда-то ты мне принес.
Ну и этот стих просто апогей всего, показывающий мои душевные метания между златыми горами, к которым так тянутся обычно алчные Львы, и истинной Любовью, пусть она и очень-очень далеко, когда этот Хен предложил мне встречаться после моего ДР! Разумеется, ответом ему был отказ! Но господин Дамир ИЩАНОВ не сдавался >=3
и вновь она меж двух огней
роктябрь занес свой меч над ней
но маятник ее решенья
скреплен ее предубежденьем,
ведь из-за мирных серых туч
еще ей светит солнца луч.
двадцать девятый херувим
после заката умирает,
но разум, чувством к ней гоним,
открытому не верит раю.
на части рвется. хоть кричи.
не пустит и закроет двери.
ему не верить нет причин,
но нет причины и поверить.
ночь роковая пронеслась
обрывков сонных вереницей.
как умирающая птица,
из клетки выбора рвалась.
змей-искуситель ей, конечно,
порядком голову вскружил,
арабской вязью слов сердечных.
но – словом он не дорожил…
она сказала – не предаст
ту, с кем судьбу свою связала,
и искушения балласт
за борт. и с этим завязала.
она меняет всю планету
лишь на душевный свой покой.
лучше любимой в мире нету.
пускай она и далеко.
пускай сердца пред ней кидают
колени разбивая в кровь –
она не верит им, но знает,
что значит для нее любовь.
она прошла через сомненья.
по кромке битого стекла.
через шипы и боль паденья.
но верность в сердце сберегла.
-
-
05.04.2011 в 18:561. Так прилипчиво, так сатанински, гетерно,
Жаль, что не стал ты, миленький, голубым.
искреннее пожелание отправить парня в пидарасы - это сильно
2. Ох, любить меня сложно, наверно, было:
По утрам, как на страже, всегда вставало,
Напряженье,увы, не смывалось мылом,
Как ручонка правая уставала.
а вот это жесть за жестью)) такое надо на собраниях феминисток читать, они тебя на руках потом вынесут)))
3. Я любила большой твой и очень толстый,
Что приятно в руке было сжимать…
…Я бумажник имела в виду, серьезно.
А ты снова лыбишься, твою мать.
твой прием - "читатель, ты не то подумал, обломись, я о другом". Интересный.
4. "Он обнимал меня фривольно и оголтело" - это вообще шедевр, одна цельная просто цитата, неделимая. Так эпично и никакой лирики. Распечатаю и на стену повешу.
5. "хоть всеми швабрами души своей тебя я презираю, лох!..." Ух, как завернула интересно, никаких фибр!
6. Ты весьма мило смотрелся б в полете
через перила моста, мой друг.
Доброта твоя неисчерпаема, мне так нравится...
7. я буду просто жить, согреваясь, конечно, от звезд,
и костра из тех самых вещей,
что когда-то ты мне принес.
Аплодисменты. Вот "кончать" ты умеешь мастерски. Извини, конечно))) нет-нет, вы не то подумали))) Ну, и куда ж нам без "Легиона"
8. "и вновь она меж двух огней" - чем-то Лермонтова напомнило. и "рок-тябрь" не зря, ой не зря)
-
-
05.04.2011 в 21:10кончааать XDD на самом деле я много чего умею Х)
а роктябрь это типа роковой октябрь и дамир в прикиде рокера ходил )